Грустно, что души людские черствеют

Последняя поездка в Верхосунье навеяла не только воспоминания о далеких уже годах, но и заставила подвести грустный итог последнему времени.

В бывшие родными места ехал на похороны. Вот за окном автобуса варламовское поле... Одинокий комбайн домолачивает последний клочок пшеничного поля. Все кругом до боли знакомое, где-то здесь прошли детские и юношеские годы. Поля, перелески и луговины исхожены-перехожены. Вот здесь, на кошарском повороте в сентябрьское утро 1941 года последний раз проводил взглядом тарантас, на котором увозили отца в Бельский военкомат.

Село Верхосунье. На площади перед зданием конторы большая толпа людей пожилого возраста. Идет прощание. С младых ногтей до предпенсионного возраста покойный трудился в родном колхозе. Не чурался никакой работы. Все, что ему поручали, выполнял старательно, с большой долей ответственности. Был отличным шофером. В отдаленной от центра бригаде построил добротный двухэтажный дом со всеми приусадебными постройками. Вместе с супругой вырастили и воспитали пятерых замечательных сыновей и прекрасную дочь.

Очень заметно, что за последние двадцать лет души людей черствеют. Примером тому прощание с усопшим. Ветераны труда и сравнительно молодые люди молча склонялись над гробом. Потеря близкого человека всегда неутешное горе для родственников. Как были бы уместны слова утешения им и благодарности в адрес покойного. Пусть руководство колхоза в этот субботний день было занято неотложными делами, но ведь есть ветеранская организация, наконец, инженерная служба, под началом которой человек проработал около сорока лет. Как-то получилось странно и некрасиво со стороны правления и администрации сельского поселения. А ведь совсем иначе было совсем недавно, люди были добрее в ушедшие времена.

В. КОТЛЯЧКОВ, ст. Просница.