На заражённой территории

В день, когда Валерий Григорьевич Ефимов получил повестку из военкомата, он понял, куда ему предстоит ехать. На дворе – январь 1987 года. Ещё и года не прошло с момента аварии на Чернобыльской атомной станции и туда со всех концов СССР отправлялись группы ликвидаторов. «Значит, подошла и моя очередь», - подумал Валерий Григорьевич и отправился в военкомат. Затем была медкомиссия, сначала одна – в Фалёнках, затем другая – в Кирове. Прошёл. И вскоре, попрощавшись с родными – дома оставались жена и дети, вместе с другими мужчинами отправился в Златоуст. Месяц учёбы и они уже химики-разведчики. Дальше – путь в Чернобыль.

(Из исторической справки. 1986 г. По приезде сразу замерили уровень радиации: после учебных источников, конечно, уровни были шокирующими — где-то порядка 15-20 мР/ч (миллирентген — в тысячу раз больше привычного нам микрорентгена). Рота стала осуществлять радиационный контроль, проводя замеры уровней радиации на территории. Ежедневно выезжало 20 экипажей. Экипаж боевой разведывательной дозорной машины (БРДМ-2РХ) состоял из трех человек: командир, химик-разведчик и механик-водитель.  В день каждый экипаж проверял от 20 до 80 километров маршрута. Уровни радиации очень разнились. Если на расстоянии 2—3 километров от лагеря уровни радиации были где-то 10—15 рентген/час, то на расстоянии 40—50 км можно было встретить от 5 до 20 мр/ч! Очень высокие уровни были зафиксированы ближе к Черниговской области — от 20 до 50 мр/ч до полурентгена в час!).

Как вспоминает Валерий Григорьевич, работа была довольно напряжённой. Наматывая километры, они объезжали огромные территории, отбирая пробы, замеряя уровень радиации. Час за часом, день за днём, неделя за неделей. И так на протяжении трёх месяцев на заражённой территории. О том, сколько сами нахватали не думали, думали о другом. Сейчас молодёжи сложно понять, что тогда все жили в совершенно другой идейно-психологической обстановке. Знали: случилась беда и эту беду надо устранить. Поэтому, не думали о себе.

(Из исторической справки. Не допустить переоблучения ликвидаторов — это было основной задачей и святым делом дозиметристов группы дозконтроля, которые работали параллельно с военными специалистами, но уже — для штатских: отбирали пробы, делали замеры, составляли картограммы, “снимали обстановку”. Затем — высчитывалось время — сколько ликвидаторы смогут работать в определенных условиях и какую дозу они при этом получат).

-Жили в палатках, за зоной отчуждения, а на станцию нас возили, - вспоминает Валерий Григорьевич, - всё с тщательным соблюдением  гигиены. Одежду меняли часто, её потом закапывали в могильниках. Как и технику, которая уже не поддавалась дезобработке.

Помнит Валерий Григорьевич и ставший в те дни знаменитым «рыжий» лес, все деревья которого порыжели от принятой на себя страшной дозы радиации. Его потом тоже уничтожили, захоронив под толстым слоем земли. Осталась в памяти и сама станция, причинившая так много горя людям нашей страны, ведь отголоски того взрыва слышны до сих пор. Многие ликвидаторы ушли из жизни в первые годы, другие позже, у третьих загублено здоровье. Виной тому коварное смертоносное облучение.

(Из исторической справки. Наибольший уровень радиации был на оси Е — там, где прошел основной выброс радиоактивной грязи после взрыва (даже в 1990 г. здесь по замерам было 1,5 тыс. бэр/час). И на крыше реактора — там первое время вообще нечем было померить! Обычно шли прикидки — съемки с вертолета (так называемая  гамма-съемка). Дозы были очень приличные — техника не выдерживала. Те роботы, которых привозили, работали порядка 40 минут и выходили из строя, поскольку электронные устройства очень чувствительны к электромагнитным воздействиям, не говоря уже про помещение под реактором — туда вообще на 10—20 секунд можно было войти!).

За те дни и годы в Чернобыле побывали самые мужественные, самые ответственные люди, которые ценой собственной жизни и здоровья спасали других. Ни одна область, ни один регион Советского Союза не остались в стороне и прислали своих спасателей. Только тогда эти люди не назывались спасателями, а  просто –ликвидаторами. Они делали разную работу – убирали обломки взорвавшегося реактора, тушили пожар, строили саркофаг, отмывали дома и улицы от радиоактивной пыли, производили химическую разведку.

(Из исторической справки. Уяснив обстановку, химики-разведчики наметили «коридор», где уровни радиации были наименьшими, следовательно, и наиболее безопасными для человека. По этому «коридору» предстояло пройти сотням людей инженерных, химических войск, гражданским специалистам, подтянуть ближе к разлому десятки единиц техники, подвести огромное количество различных материалов, оборудования, дезактивирующих веществ).

Принял участие в этой работе и химик-разведчик Валерий Григорьевич Ефимов. Он честно выполнял свой долг и делал всё, что нужно было делать в то время, подвергая при этом своё здоровье опасности. Сейчас Валерию Григорьевичу 62 года. К сожалению, здоровье его ухудшилось в последние годы, но рядом – жена, дети и внуки, которые готовы прийти на помощь в любое время. И, конечно же, гордятся своим мужем, отцом и дедушкой. Он, и тысячи других, в разное время побывавших на ликвидации последствий страшной аварии на АЭС, расплатились за благополучие других  собственным здоровьем. И в эти дни мы просто обязаны о них вспомнить и поблагодарить за смелость и мужество, которые они проявили 25 лет назад, спасая мир от катастрофы.