Подарок на 8 марта

Город готовился к Новому году, прихорашивался и наряжался в праздничное убранство. Электрические гирлянды в окнах и витринах магазинов манили, напоминая прохожим о не купленных ещё  подарках. Алина  в нерешительности остановилась  у «Детского мира». Покупать игрушки ей было некому. Дочь стала почти уже взрослой, внуков ещё не было. Алина  усмехнулась своим мыслям.  Какие внуки, когда ей самой нет и сорока. Она вновь посмотрела  за стекло огромной витрины. Там среди наряженных  в костюмы Снегурочки и Деда мороза манекенов, стояли раскрашенные куклы Барби, лежали и сидели плюшевые медведи и зайцы, крокодилы и черепахи. А по углам  горкой красовались яркие упаковки с машинками и вертолётами – мечта всех мальчишек. И вдруг среди этих суперсовременных игрушек Алина увидела обыкновенного пластмассового петуха на колёсиках. Точно такой же ей подарили на школьной ёлке в 10 классе за маскарадный костюм. Весь класс тогда хохотал до упаду и наперегонки таскал за верёвочку по залу этого странного петуха, отнимая друг у друга игрушку. Господи, думала Алина,  сколько лет уже прошло, а помню, как будто это было вчера. Она  беспомощно посмотрела  по сторонам и, увидев неподалёку кафе, поспешила туда.

-Алинка! Привет, подруга! – услышала она  за спиной чей-то радостный возглас.  Алина оглянулась и увидела свою подружку по детским играм.

-Оксана? Вот это да!  Откуда ты здесь?

Женщины обнялись и прошли к столику у окна.

-Я недавно приехала. Вернулась так сказать, в родные пенаты. Работаю неподалёку, здесь обедаю всегда. А ты? Где ты обитаешь, как семья? В общем, рассказывай всё.

Они сделали заказ и, наперебой расспрашивая друг друга, ударились в воспоминания.

-А помнишь, как наши мальчишки нам на новогоднем вечере подарили торт с бенгальскими огнями? – вспомнила Алина, глядя на идущую по улице парочку. Девушка  держала в руках прозрачную коробку с ёлочными шарами, а парень размахивал зажжённой бенгальской  свечой.

-Конечно! Сашка Ивлев тогда ещё рассыпал упаковку конфетти в торт. И смешно и грустно сейчас вспоминать, - вздохнув, сказала Оксана.

-А что тогда тебе за костюм дали?

-За какой костюм? А-а-а! Маскарадный? Да не помню, если честно, безделушку, наверно, какую-нибудь. А твоего петуха я помню! Ну и смеху тогда было…

-Это точно. Ты знаешь, Оксан, точно такого же петуха я сейчас видела в витрине «Детского мира». Представляешь? Барби всякие, вертолётики на пульте и этот петух. Я как увидела, так и вспомнилось всё. И сюда я зашла только потому, что надо было присесть и успокоиться.

Оксана внимательно посмотрела на подругу.

-Да ты на грани нервного срыва. Ну- ка, рассказывай!

Алина на мгновение закрыла глаза и тут же, как во сне, увидела Лёньку, робкого и очаровательного паренька из параллельного класса, шепчущего ей на ухо какие-то нежные слова.

-Помнишь того парня, что не отходил от меня весь вечер?

-Помню, конечно. Лёнькой, кажется, звали. Уж не он ли причина твоего состояния? Да ты ведь за какого-то военного замуж выскочила! Ничего не понимаю.  У тебя что, неудачное замужество?

Оксана просто засыпала подругу вопросами и предположениями. Ошеломлённая и подавленная Алина сидела и грустно улыбалась.

-Замужество самое обыкновенное. Вроде и по любви всё было, а радости никакой. Да и не живём мы уже вместе давно.  А Лёньку я помню до сих пор. Знаешь, Оксан, он таким нежным был. На танец несмело приглашал, словно боялся, что я откажу, за талию держал так бережно. Говорил что-то смешное, трогательное, в глаза заглядывал и смотрел так … знаешь, даже не передать словами как смотрел. До дома провожал, и прикоснуться боялся. Я тогда не восприняла его всерьёз. Мы ещё и летом с ним несколько раз виделись, в кино ходили. А в один из вечеров он  на мотоцикле меня катал,  возил по своим любимым местам, на закат любовались. И не пытался даже меня поцеловать, лишь нежно как-то приобнимет и тут же руку опустит. Мне тогда смешным всё это показалось, глупым. Я и посмеивалась над ним, подшучивала. А утром он уехал. Я даже город не знаю, в который он поехал. С тех пор мы и не виделись никогда. А я его часто вспоминала. Теперь только и понимаю, что это были за чувства. А сейчас вот увидела того петуха, такая тоска взяла. Всё как-то вспомнилось, нахлынуло разом. Хоть бы узнать о нём что-нибудь. Где он? Наверно, семья есть, дети… Ну, и пусть, просто узнать бы, посмотреть на него и поблагодарить за те нежные и трогательные вечера.

-И что же ты, даже не пыталась узнать о нём? – Оксана так и задохнулась от возмущения. – Расспросила бы знакомых, одноклассников бывших…

-Да не знаю я, подруга, не знаю, что делать. Тогда, сразу после школы не до этого было. Говорю же тебе – не воспринимала я его тогда серьёзно. А чем старше становлюсь, тем больше убеждаюсь – не того я себе в мужья выбрала. И Лёньку теперь не найти.

Алина заплакала горько и безутешно.

Оксана задумалась на несколько минут, глядя в окно. На улицах сновали туда-сюда люди. Возбуждённые и радостные одни, озабоченные и угрюмые другие – все они не имели ни малейшего представления  о чувствах друг друга, в том числе и о её подруге, рыдающей сейчас за столиком напротив. Оксана подозвала официанта, расплатилась, и они с Алиной покинули уютный зал кафе.

Солнечный луч пробрался сквозь штору и прыгнул на одеяло. Алина накрыла его ладошкой, как в детстве, зная заранее, что солнечный зайчик тут же окажется на руке. Она заулыбалась и потянулась. Выходной  решила посвятить только себе. Дочь ещё накануне уехала с друзьями на турбазу, оставив ей подарок к 8 марта. Алина вспомнила про подарок и что обещала развернуть его не раньше утра и, вскочив с постели, направилась в гостиную. Там на журнальном столике лежала маленькая коробочка, украшенная розовым бантиком. Она развязала бант. На  бархатной подушечке лежал тоненький золотой браслет с подвеской в виде сердечка, а рядом –  вырванная из блокнота  и сложенная вчетверо страничка. Алина развернула записку. «Мамочка, а этот подарок от нас с тётей Оксаной. Сегодня в 16.00 ты должна прийти в кафе «Весна». Столик заказан».

Алина с недоумением повертела листок бумаги. Что ещё задумали эти заговорщицы? И когда они успели познакомиться? И  что будет в этом кафе? Наверно, вечер «Кому за 40»… Она  опять грустно улыбнулась. Подошла к зеркалу. Отражение говорило, что она всё ещё хорошо выглядит. Пушистые волосы обрамляли миловидное личико. Синие глаза, чуть вздёрнутый носик, пухлые губы. Морщинки лишь едва обозначились около глаз.

-Ладно, пойду, посмотрю, что там выдумали эти коварные интриганки, - усмехаясь, вслух сказала своему отражению Алина. Настроение у неё как-то само собой поднялось. Бросив быстрый взгляд на часы, она поняла, что времени  у неё полно, и неторопливо направилась в кухню  варить кофе.

Чем ближе Алина подходила к кафе, тем больше её одолевали сомнения. Оказаться в компании стареющих дам ей вовсе не хотелось. Что нового могут придумать организаторы подобных вечеров? Ничего. На мгновение Алина представила обиженное личико своей дочери и в нерешительности остановилась около входа. Что-то заставило её подняться по ступенькам и войти в празднично оформленный зал. Никаких дам бальзаковского возраста она не увидела. За двумя столиками сидели парочки, ещё за одним – компания молодых людей. Остальные были свободны. Лишь один столик у окна, тот самый за которым  пару месяцев назад они сидели с Оксаной,  накрывал официант. Алина  отдала пальто в гардероб и  подошла к бармену.

-Меня пригласили сюда, сказали, что столик заказан… -начала объяснять Алина.

-Да-да, ваше имя Алина? Пройдите вон за тот столик, у окна, - бармен указал рукой на столик, что накрывал официант.

Она кивнула и медленно проследовала  к месту. Официант приветливо улыбнулся и удалился. Алина  оглядела сервировку. Тарелки, два бокала, шампанское в ведёрке со льдом. По белой скатерти рассыпаны лепестки роз. Ничего не понимая, она  посмотрела в окно, надеясь увидеть там свою подругу. Скорее всего, Оксана решила порадовать её праздничным обедом в кафе. Другого объяснения происходящему она не находила.

-Здравствуй, родная, - услышала Алина над ухом и почувствовала  аромат мужского одеколона. Она повернула голову и замерла. Рядом стоял Лёнька. Алина узнала его сразу. Он стал шире в плечах, седина посеребрила его виски, но взгляд оставался прежним – юношеским, задорным. Он протягивал Алине букет роз.

-С праздником, тебя.

-Лёнька! – выдохнула Алина. – Откуда ты здесь?

Слёзы вдруг наполнили её глаза и больно защипали. Алина прикрыла веки и откинулась на спинку кресла.

-Алина, родная, не плач, всё же хорошо, - торопливо говорил Лёнька. Он гладил её по руке, присев на корточки рядом с её креслом. Алина вытерла со щёк слёзы, посмотрела в маленькое зеркальце.

-Присядь. Расскажи мне всё. Как ты здесь очутился? Где ты был? Как узнал обо мне?

-Столько вопросов сразу. Давай сначала выпьем за встречу.

-Нет-нет, - Алина отодвинула бокал, наполненный вином, - сначала расскажи.

Лёнька улыбнулся.

-Интернет.

-Что? – не поняла Алина.

-Я говорю – интернет. Со мной по интернету связалась твоя дочь, Надюшка. Она и твоя подруга решили отыскать меня. В конце января в одной из сетей я получил сообщение от  Нади. Она спросила, знаю ли я тебя, учился ли я в нашей школе, ну и всё такое, попросила телефон.  А позже мне позвонила Оксана. Она рассказала о тебе, о том, что ты всё ещё помнишь меня, предложила встретиться. Я не мог приехать сразу, только  неделю назад  дали отпуск и я решил ехать. Оксана с Надюшкой не пустили меня сразу к тебе. Решили устроить тебе сюрприз к 8 марта.

Алина  слушала, широко раскрыв  глаза. До сих пор она не могла поверить, что напротив неё сидит Лёнька, её любимый Лёнька, самый нежный, самый добрый её рыцарь. Годы отделяли их друг от друга, но они не стали помехой её чувствам, проснувшимся  слишком поздно. Но это уже не волновало её. Главное, он здесь, сидит перед ней – нежный и близкий. Он приехал к ней, он помнит о ней, он дарит ей цветы, с нежностью заглядывая в глаза, шепчет, как в юности, слова любви. Всё остальное не важно.

За окном уже почти стемнело. За столиками рядом  несколько раз сменились посетители, а Лёнька и Алина всё сидели, глядя друг другу в глаза. Воспоминания унесли их на много лет назад, в страну, где они были вдвоём, где они могли сказать друг другу о самом главном. И ничто более их не волновало.