Помощь фронту жителей Фаленского и Бельского районов

На территории нынешнего Фаленского района в годы войны было два района — Фаленский и Бельский. Жизнь наших тружеников ничем не отличалась от жизни других кировчан. С первых дней войны отправляли на фронт мужчин, а вся работа ложилась на плечи женщин, стариков, детей. Но колхозники, работники МТС свято выполняли свои обязательства по поставкам государству хлеба. Только в 1944 году на заготпункты района было отгружено 482 тыс. пудов зерна. Из 55 колхозов 50 сдавали хлеб сверх плана. За рулем комбайнов, тракторов сидели, в основном, девушки. В 1944 году они составляли 81% трактористов и 62% комбайнеров, выполняли по 2-3 нормы, работая от зари до зари. Например, Е.Я. Ушакова за четыре года вспахала 10 007 га пашни и сэкономила 1200 кг горючего.

В годы войны коллективы принимали решения: ежемесячно отчислять в Фонд обороны часть своего заработка, а также собирать средства на строительство боевой техники и вооружения.

В Фаленском районе инициатором сбора средств на танковую колонну стал председатель колхоза имени Сталина Т.Я. Кузнецов. На 19 ноября 1942 года патриоты района собрали на строительство колонны 300 тыс. рублей. Впереди шли Верхосунский, Талицкий и Бельский с\советы, они внесли по 14-16 тыс. рублей. Комсомольцы решили собрать средства на танковые колонны «Бельский комсомолец» и «Фаленский комсомолец». На 5 февраля 1943 года бельские собрали 105 тысяч рублей. Кроме того, собирали тёплую одежду для бойцов. На 20 января 1942 года изготовили и отправили 280 полушубков, 479 пар валенок, 303 шапки, более 1,5 тыс. тёплых рукавиц и носков, а также 291 тыс. рублей и на 252 тысячи облигаций.

Денежные сборы для многих женщин были непосильным бременем. Часто подписка на военные займы проводилась насильственно. Соберут всех в одну избу и не выпустят, пока человек не подпишется на уплату назначенной ему суммы.

В МТС организовывали курсы трактористов и комбайнеров, создавали женские тракторные отряды. Многие наши трактористки обучались в Нолинской школе механизации и в Советской, добирались туда пешком, осваивали технику за 3-4 месяца. Как вспоминала Е.И. Шуклина, в первую же ночную смену она выполнила две нормы и секретарь парткома принёс ей прямо в поле красный флажок. Очень строго следили за расходованием горючего, вхолостую трактор не должен был работать, а если капало топливо — подвязывали баночку под мотор. Учётчик и бригадир строго контролировали работу. Жёсткая дисциплина в военное время была оправдана: нельзя было позволить себе расслабиться. Это подтверждают все женщины, работавшие трактористками.

Многие женщины приняли на себя тяжёлую ношу руководителей колхозного производства. В колхозе «Пламя революции» стали работать бригадирами Е. Мильчакова и М. Князева, в колхозе «Герой труда» - Е. Черёмухина, в колхозе «Свет» - Д. Смольникова. В колхозе «Ключевка» осталось всего два старика, остальные — женщины и подростки. Председателем выбрали комсомолку Г.В. Рылову, которая вывела колхоз из отстающих.

Тракторов было мало, они выходили из строя. Лучших лошадей отправляли на фронт. Без горечи невозможно читать такие строки: «Приучили к работе 5 быков и 6 коров». Колхоз им. Ворошилова (в д. М. Вогульцы) был лучшим в Бельском районе. Им руководила молодая девушка-комсомолка Серафима Суднищикова.

Дети школьного возраста работали наравне со взрослыми. Мальчики 12-13 лет пахали, вывозили навоз, зерно, заготовляли дрова, ремонтировали школы, в которых учились. На уборке урожая в первый военный год работало 200 тысяч учащихся области. Свыше 40 тысяч ребят в 1943 году собирали колосья. В 1942 году пионеры по колоску собрали 197 тысяч пудов!

Вместе с тем, государство оставляло колхозам зерна только на семена и немного на фураж лошадям.

Свои усадьбы обрабатывали ночью. Чтобы вспахать огород, бабы-соседки впрягались вместо лошадей. Жилось в деревнях тяжело — ни поесть, ни обуть нечего. Дети голодные. Зима подходит, а дров — ни полена. Но все знали, что на фронте и того страшнее. Старались о себе не думать, работали из последних сил.

Бельские вдовы рассказывали, что кисленку жали серпом, сушили мешками, толкли в ступе или мололи на жерновах, добавляли муки и тёртой картошки. Лебеду собирали с колбочками, сушили, толкли, вымачивали не в одной воде и пекли оляпуши. Так же обходились с крапивой, клеверными головками, хвощём. Ели сырыми и в суп клали пиканы. Моя мама, Синкина Валентина Петровна, рассказывала, что они ели зерно из мышиных норок, и они заразились болезнью, которую разносят мыши, - туляремией, очень тяжело болели тогда многие, кто так питался. В последствии осложнение от этой болезни навсегда сделало маму неподвижной.

Кроме работы в колхозе, женщин посылали на лесозаготовки. В основном, девушек. Скудный паёк в полкило хлеба не давал силы для того, чтобы ворочать тяжёлые брёвна. Но больше убивал не голод, а холод. Работали в лаптях, лес рубили порой по колено в воде, на ночлег шли в холодные бараки в замёрзших портянках, лаптях. Обсохнуть было негде. Утром снова в мокрой одежде и обуви шли в делянки. Об этих событиях мне рассказали В.И. Шуклина, Н.Е. Жвакина и др.

Люди работали и на строительстве второго железнодорожного пути и аэродрома у д. Мошни Фаленского района. Вручную перекапывали сотни тонн земли, перевозили глину, песок, щебень на тачках, телегах. Каждая из женщин, побывавших там, вспоминает то время со слезами.

А также молодых женщин отправляли на рытьё окопов в прифронтовой полосе, как призванных в трудармию. Вот как вспоминает тот период В.И. Шуклина из Белой: «Везли нас за Вологду в теплушках, выгрузили, и начался адский труд: высота окопа — метр семьдесят, и этот промёрзлый, твёрдый как камень первый метр нужно было копать — хоть зубами! Оборудовали блиндажи и все коммуникации... Обратно добирались в поезде с эвакуированными. До Зуевки ехали восемь дней, и за это время во рту не было ни крошки, даже пить не хотелось. До сих пор не понимаю, как остались живы!» А.С. Гусарова была на оборонительных работах у станции Дно. Окопы рыли по ночам, так как днём бомбили вражеские самолёты. Однажды отряд попал под бомбёжку, и из ста пятидесяти женщин и девушек в живых осталось четверо — их вытащили из-под завалов, отправили в госпиталь.

Кировская область стала вторым домом для детей, стариков, женщин, эвакуированных из западных районов страны и в первую очередь из Ленинграда. Для размещения маленьких ленинградцев были выделены лучшие школьные здания, организовано бесперебойное питание.

В конце 1941 года более двух тысяч детей и обслуживающего персонала прибыли на ст. Фаленки в состоянии полной дистрофии... Благодаря чуткости, заботе со стороны общественных организаций, колхозов, все эвакуированные восстановили своё здоровье. Были организованы интернаты в д. Леваны, Репинцы, Солдари, в с. Низево, Николаево, а всего их было создано в районе 14. Детские дома и интернаты содержались на средства колхозов, учреждений и предприятий района. Жители делились с эвакуированными последним куском хлеба, посудой, одеждой, окружали их повседневной заботой.

Наше село приняло детей из Старой Руссы. Детский дом открыли в двухэтажном здании конторы. Мы бережно храним письмо воспитанника Альвианского с благодарностью местным жителям, которое он написал уже будучи взрослым...

Так в тяжёлые военные годы проявилась широта души, доброта сердец вятских людей.

Перенося все тяготы войны, женщины и дети верили в Победу, не теряли духа, поддерживали друг друга. И как бы ни было тяжело, они не забывали русскую песню.

Пели довоенные патриотические песни, по радио узнавали и новые, быстро их запоминали. Когда в зимние вечера вязали носки и варежки для бойцов, пели эти песни, помогавшие унять душевную боль, напоминавшие о родных, находившихся на фронте.

И. ЛЫСКОВА.