Мы ради друг друга и живем

Чету Федоровых, Василия Дмитриевича и Зою Егоровну, проживающих в селе Низеве, я хорошо знаю: жила по соседству и росла вместе с их детьми. Это простые люди, всю жизнь проработавшие в леспромхозе: он – трактористом, она – сучкорубом. За добросовестный труд оба неоднократно поощрялись и имеют звание «Ветеран труда». Два года назад супруги сыграли золотую свадьбу. А еще их жизнь неразрывно связана с гармошкой.

– Уже 52 года вместе! Как сошлись, так и живем. Забота и работа – всё вместе. Стариками совсем стали: по семьдесят пятому году идет. Мы с Василием одногодки, только он в марте родился, а я в июле, – так начала рассказ о себе Зоя Егоровна, которую незамедлительно поддержал Василий Дмитриевич:

– Не поверишь, миленькая, – обратился он ко мне, – жизнь совместную начинали с одной вилки да ложки, по переменке и ели, сначала она, а потом я – ничегошеньки ведь не было. Сейчас с волнением вспоминаем все пережитое, а тогда казалось, как так и надо. Не привыкли мы ныть, просить. Наше поколение не избаловано: в трудах выросло. Все равны раньше были, одинаково жили и не тужили. Ходили в лаптях, стоивших сто рублей, как буханка хлеба, а хватало их всего недели на две.

– Это уж после хромовые сапоги появились и галоши лаковые, которые поверх надевали, – снова вступила в разговор жена. – Брюки, заправленные в голенища, фуражка на голове – так одевались деревенские парни-модники на танцы в сельский клуб. Девчонки за честь считали потанцевать с  этаким кавалером краковяк, нагорную.

Как же, должно быть, повезло Зое, озорной, бойкой и голосистой певунье, что Вася посватался именно к ней. Красавец, да ко всему еще и гармонист! А гармонисту тогда в деревне цены не было. Интересуюсь у него:

– Наверное, долго присматривали себе достойную невесту. Выбирали, кто получше да покраше?

– Да нет, – застенчиво улыбаясь, ответил наш герой, – все быстро произошло. После армии надо было жизнь свою устраивать, а вдвоем, с женой, как-то сподручнее, правильнее. В декабре я демобилизовался, а в феврале уже женился. Знакомые посоветовали поглядеть девушку из Макаровщины, хотя сам к тому времени я жил и трудился в леспромхозе Шульгово, это не близко. Поглядел. Расписались. Зоя переехала ко мне, ей пришлось поменять работу.

– До замужества я в колхозе доярочкой работала, – уточнила женщина. – И хоть мала росточком, шустра, умелиста была, все успевала: поработать, повышивать, в хоре деревенском попеть. После женитьбы уже вместе с Василием в художественной самодеятельности участвовали.

– У нас тогда в Шульгово завклубом Валентина Бокова была, в прошлом москвичка и настоящая артистка, – вспоминает Василий Дмитриевич, – она профессионально все концерты готовила. Узнав, что я выбиваю чечетку (в армии научился), поставила на пару с ней танцевальный номер, с которым мы первое место в районе заняли и по пять рублей премии получили.

– А я неплохо пела, одна и в хоре, – добавила Зоя Егоровна, – мы много выступали. Хорошо, весело было. Нас с Василием часто и на свадьбы приглашали. Какая свадьба без гармони?!

– Раньше ведь как: на работу с песней и с работы с песней, – заметил Дмитриевич, – нелегко жили, только народ добрее был, работать и отдыхать умел. Сейчас времена другие, и люди другие. – Сделав небольшую паузу, он продолжил: – За годы совместной жизни все пережили, всякое бывало: и пели, и пили, и плясали, и ссорились, и мирились. Всякое случалось. Ругались в основном, когда дети в школе учились. На них иной раз приходилось голос повышать, чтоб умнее были.

– А как иначе? – вступилась за мужа Зоя Егоровна. – Зато выросли хорошими людьми и нам сейчас спасибо говорят. Теперь мы не ругаемся, живем тихо, спокойно, не пьем, разве хозяин после баньки грамм тридцать. Он у меня молодец – не матерится, не курит уже лет сорок. Так что нет повода нам браниться. Друг для друга и живем.

– Мы всю жизнь всё вместе делаем, – вновь взял эстафету мужчина, – привыкли, что надеяться не на кого. Вот случись что с ней – и мне не жить.

– Это правда: куда он без меня, а я без него, – согласилась с ним супруга, – мы жалеем друг друга, бережем, я каждый день горячее, свежее для него готовлю. Когда десять дней в больнице с давлением лежал, дни считала, скучала, переживала. Плохо одной! Приехал – наговориться не могли.

– Такая вот судьба человеческая, – риторически подытожил Василий Дмитриевич. – Встретились. Поженились. Жили, трудились, потихоньку вместе добро наживали. Четверых детей родили и вырастили. Ребята живут неплохо, не забывают нас, звонят, навещают, к себе приглашают. Старший сын Николай в Кирово-Чепецке живёт. Он часто наведывается, помогает, а младшему все некогда – занятой. Обе дочки живут в Краснодарском крае. Мы уж было собрались к дочерям на Кубань переезжать, да передумали.

Казалось бы, на этом можно закончить, но как же гармонь?

– У меня их три, – сказал хозяин, указывая рукой в сторону шкафа, где рядком выстроились три стареньких гармошки. – Иногда беру в руки, играю. Только уж пальцы не те стали – не слушаются как прежде, – пожаловался гармонист. – Когда дети в гости приезжают, у нас такие концерты здесь бывают, они все хорошо поют, не хуже артистов.

P.S. Два часа беседы пролетели незаметно. Сидела, слушала, разглядывала дядю Васю и тётю Зою (именно так я всегда к ним обращаюсь), а после встречи размышляла: как быстро все-таки летит время. В детстве, казалось, оно тянется-тянется... Хотелось быстрее стать взрослой. Сейчас не успеваю считать года. Время несётся с колоссальной скоростью. Эта встреча словно вернула в прошлое, только рядом уже нет родных. Поэтому когда-то совершенно чужие для меня люди, в сущности, просто соседи, стали такими близкими. Время, увы, неумолимо, только в душе Василий и Зоя остались по-прежнему молоды. Радостно было видеть, с какой теплотой они относятся друг к другу, что у них все хорошо.